— Неужели ничего нельзя сделать? — спросила она. -Неужели ненависть всегда порождает ненависть, а любовь не властна ее превозмочь?

— Лорд Аркин говорил, что рано или поздно в мире произойдут перемены. Но тот, кто верит в любовь, должен быть готов умереть за нее в любую минуту.

Ралина быстро подняла голову и испуганно посмотрела на него. Корум пожал плечами.

— Такова жизнь.

Ралина медленно поднялась на ноги, подошла к лошади, сунула ногу в стремя, села в седло. Корум смотрел, как медленно поднимается трава, примятая маркграфиней.

— Такова жизнь, — как эхо повторила она. Корум вздохнул.

— Нам пора домой. Скоро прилив.

Они молча поскакали к берегу.

Голубое море лениво накатывало волны на белый песок; впереди виднелась дамба, соединявшая Бро-ан-Вадаг с замком Мойдель давнишней границей Лайвм-ан-Эша. От княжества, когда-то занимавшего огромную территорию, остался один скалистый остров, — остальные земли были затоплены водой.

Чайки, громко крича, парили в безоблачном небе, а затем возвращались в гнезда на скалах острова. Копыта вязли в мягком песке.

Внезапно Корум уловил краешком глаза какое-то движение далеко в море. Он привстал на стременах и натянул поводья.

— Что ты увидел? — спросила Ралина.

— Сам не знаю. Похоже на гигантский вал, но сейчас не время штормов.

Ралина наклонилась в седле.

— Мне кажется, в миле-двух от берега поднялся туман. Очень плохо видно…

Да, ты прав…

Вода у берега покрылась рябью, заволновалась.

— Такие волны бывают от корабля, идущего с большой скоростью, — заметил Корум. — Когда…

Он оборвал себя на полуслове и пристально посмотрел вдаль.

— Скажи, ты не видишь в тумане тень-тень…тень человека?

— Конечно, вижу. Мираж, должно быть, слишком уж она большая.

— Нет, — сказал Корум. — Это — рыбак-великан. По его вине я потерпел кораблекрушение у берегов Кулокраха.

— Блуждающий Бог! — воскликнула Ралина. — Бог-Рыболов! Увидеть его дурное предзнаменование!

— Что верно, то верно, — пошутил Корум. — Когда я видел его в последний раз, добром дело не кончилось.

Волны все сильней и сильней накатывали на берег, и Корум с Ралиной вынуждены были отвести своих коней в лес.

— Он приближается. И туман приближается вместе с ним, сказала Ралина.

Волны становились все выше и выше; до гиганта, казалось, было рукой подать. Он вытащил сеть и нагнулся, рассматривая улов.

— Интересно, кого он ловит? — пробормотал Корум. — Китов?

Морских змеев?

— Все подряд, — ответила Ралина, едва шевеля губами. — Все то, что находится в море и на дне морском.

Высокие волны затопили дамбу, так что Коруму и Ралине некуда было спешить.

На всякий случай они отъехали за деревья.

Туман покрыл берег; стало холодно, хотя солнце все так же ярко светило на небе. Корум запахнулся в мантию. Блуждающий Бог медленно шел по воде, и Коруму почему-то показалось, что он обречен вечно тащить за собой тяжелую сеть по океанам мира, не находя того, что ищет.

— Говорят, Рыболов пытается поймать собственную душу, — прошептала Ралина. Потерянную душу.

Великан распрямил плечи и вытащил сеть. В ней билось множество разных существ, известных и неизвестных Коруму. Блуждающий Бог внимательно рассмотрел улов, вытряхнул сеть в воду и медленно побрел дальше, не оставляя надежды найти то, чем ему, видимо, не суждено было владеть.

Туман рассеялся, удаляясь вслед за Рыболовом в море, которое постепенно успокоилось. Фигура Блуждающего Бога скрылась за горизонтом.

Конь Корума храпел и бил копытами по мокрому песку. Принц в Алой Мантии бросил взгляд на Ралину. Она смотрела вдаль отсутствующим взором.

— Вот опасность и миновала, — сказал он, пытаясь успокоить ее.

— Опасность нам не грозила. — Ралина вздохнула. — Но теперь ее не избежать.

— Ты слишком суеверна. Глаза маркграфини сверкнули.

— Разве у меня нет причин быть суеверной? Корум молча кивнул.

— Надо вернуться в замок, пока настоящий прилив не затопил дамбу.

Лошади окончательно успокоились, почувствовав, что возвращаются домой, и поскакали галопом. Вскоре двое влюбленных въехали в настежь распахнутые ворота, за которыми их поджидали возбужденные воины во главе с Белданом.

— Я решил, Гландит нашел себе нового союзника, взволнованно сказал юноша.

— Непонятно, почему он удалился, не разрушив замка.

— Это был Блуждающий Бог, — успокоила его Ралина, легко соскакивая с седла. — Он пришел сюда по своим делам.

Белдан с облегчением вздохнул. Вместе со всеми обитателями замка Мойдель он ожидал нападения варваров и готовился к нему. Быть может, не напрасно.

Рано или поздно Гландит-а-Край выступит в поход, и на этот раз за его спиной будут стоять не суеверные варвары, а готовые ко всему денледисси. До защитников замка дошли слухи, что, потерпев фиаско, Гландит в ярости вернулся в Каленвир и потребовал у Лир-а-Брода чуть ли не армию, чтобы уничтожить ненавистного ему шефанго. Если герцог Край получит в свое распоряжение корабли и нападет на остров и с суши, и с моря, он сотрет замок Мойдель с лица земли.

Солнце клонилось к западу, когда слуга доложил, что кушать подано. Корум, Ралина и Белдан уселись за стол, накрытый в большом зале дворца. Вадагский принц почти не прикоснулся к разнообразным кушаньям, но рука его часто тянулась к кувшину с вином. Мрачное настроение Корума подействовало на Ралину и Белдана, и все трое молчали, даже не пытаясь завести какой-нибудь разговор.

Так прошло два часа. Корум наливал себе бокал за бокалом.

Внезапно Белдан поднял голову. Ралина нахмурилась, услышав непонятные посторонние звуки. Корум, думающий горькие думы, ничего не видел и не слышал.

Кто-то настойчиво стучал в ворота дворца. Послышались голоса; стук на мгновение прекратился, но потом раздался с новой силой.

Белдан встал из-за стола.

— Пойду посмотрю, в чем дело. Ралина бросила на Корума быстрый взгляд.

— Я останусь.

Корум невидящим взглядом смотрел в бокал, то теребя повязку на глазу Ринна, то рассматривая руку Кулла, сгибая ее шесть пальцев, словно удивляясь, что они послушны его воле.

Ралина напряженно прислушивалась. Белдан о чем-то невнятно спросил. Стук вновь прекратился. До нее донеслись обрывки разговора. Наступила тишина.

Юноша вернулся в зал и обратился к маркграфине:

— К нам гость, — коротко доложил он.

— Откуда?

— Говорит, он — путешественник, который попал в беду и нуждается в крыше над головой.

— Ловушка?

— Не знаю.

Корум поднял голову.

— Чужеземец?

— Да, — ответил Белдан. — Возможно, шпион Гландита. Корум поднялся на ноги, покачнулся и ухватился за край стола.

— Надо идти. Ралина тревожно посмотрела на него.

— Может, лучше останешься…

— Не беспокойся. — Корум провел рукой по лицу, глубоко вздохнул и твердым шагом вышел из зала.

Он не успел подойти к воротам дворца, как стук возобновился.

— Кто ты? — крикнул Корум. — Зачем пришел в замок Мойдель?

— Я — Джерри-ан-Конель, путешественник, забрел сюда совершенно случайно. Я буду очень признателен, если ты накормишь меня и позволишь провести одну ночь под твоей крышей.

— Ты не из Лайвм-ан-Эша? — спросила Ралина, незаметно подошедшая к Коруму.

— Я отовсюду и ниоткуда. Я тот, кто ты пожелаешь, и никто. И тем не менее я не тот, за кого ты меня принимаешь, а именно, — не твой враг. Я промок с головы до ног и умираю от холода и голода.

— Как ты мог «случайно забрести» в замок Мойдель, если дамба сейчас затоплена приливом? — спросил Белдан. — Он посмотрел на Корума. — Я уже задавал ему этот вопрос, но не получил ответа.

Невидимый собеседник что-то пробормотал.

— Что ты сказал? — переспросил Корум.

— Черт бы вас всех побрал! Не очень-то приятно кричать на весь мир, что тебя поймали как рыбу! Я был частью улова. Меня притащили сюда в рыболовной сети и вышвырнули обратно в море. Я доплыл до вашего дурацкого острова, взобрался на вашу дурацкую скалу, стучал в ваши дурацкие ворота, а сейчас стою, продрогший, и объясняюсь с дураками! Неужели в замке Мойдель никогда не слышали о милосердии?